Кодзи Судзуки отметился в мировой художественной литературе гротескной реализацией идеи мема (устойчивого выражения), влияющего на ген и перетекающего в него. Попугав читателя токсичностью мемов, Судзуки написал книгу поистине жуткую — «Прогулка богов». Книга представляет собой манифест Левиафана, рассказанный буднично, устало и искренне.
Японский служащий почти десять лет готовится к экзаменам по юриспруденции, он проходит все этапы, кроме последнего. Последний этап самый легкий. Устный экзамен, подтверждающий впечатления комиссии о претенденте. Первую попытку служащий проваливает, он оказался в пяти процентах неудачников. Если он провалит вторую попытку, то годы стараний окажутся пшиком. Он идет на вторую попытку. Перед дверьми комиссии заходит в уборную, чтобы привести себя в порядок. Поправляет галстук, замечает, что голову украшает седина. Психический шторм захлестывает его, провал во второй раз. Карьера и психика растоптаны, невеста бросает, родственники отвернулись. Шансов на удачную карьеру нет. Он становится уборщиком при храме. Ему всего тридцать, но похож он на старика.
Эта история самая страшная в книге Судзуки.
Есть «производственные романы», есть фантастика, есть детективы и т. д. Произведение Судзуки можно назвать романом о ловком пиаре. Как продвинуть нечто и заработать на этом. Объект продвижения неординарен. Эта секта, точнее отколовшийся от секты сегмент, который хочет обрести самостоятельность. В результате сюжетных перипетий: ленивого детективного расследования, череды подлогов, имитаций похищений и прочего, главу секты приглашают на телевизионное шоу. Во время шоу ересиарх рассказывает о своем опыте перерождения и пророчестве, которое он сделал ровно десять лет назад, в этот же день. Он умрет и воскреснет. Часть работников студии, где ведется съемка, сообщники сектанта. Во время шоу они пустят в эфир видео с имитацией самоубийства главы секты. Тв делает пророчество сбывшимся. Ересиарх раскатывает по Японии с проповедями. Шоу гремит на всю Японию. Секта набирает невиданную популярность и собирает деньги, последователей, инфраструктуру и т. д.
Все главные герои романа одинокие люди. Семью они создать или не могут, или семья оказывается встречей случайных людей, где партнеры отягощены друг другом. Кто-то из них ненавидит свою работу, кто-то переносит ее нейтрально. Они все неустроенны, неудовлетворенны и напуганы. Друзей у них нет, только знакомые. Помочь некому. Все проблемы, начиная от болезней и заканчивая экономическими неурядицами, ложатся на них полновесно.
Герои не ищут сообщников, братьев, друзей — в этом парадокс. Они клетки, находящиеся не на своих местах. Всей целью жизни этих людей становится успешная социализация. Один из героев, в процессе расследования, становится торговцем — оказывается, что это его подавленная детская мечта. Другие — обращаются к секте. Секта, в данном контексте, представляет собой капсулу, в которую помещаются индивиды, для упрощения процессов социализации. Секта не решает проблемы одиночества, речь идет только о имплантации в общество. Глава секты снимает с последователей тяжесть самостоятельного, безнаправленного существования, не встроенного в социальный корпус. Пребывание в секте представляет собой заморозку тканей для последующего вживления в плоть Левиафана. Для героев нет тем смысла, свободы, справедливости, борьбы за самого себя, интереса и т. д. Есть лишь жажда стать частью Левиафана, слиться с ним в экстазе единения.
После вступления в секту герои строят карьеры, кто-то возглавляет администрацию секты, кто-то становится юристом. Одна из главных героинь думает, что скоро она сможет оставить секту. Профессию она получила, теперь можно пробовать жить самостоятельно.
Симпатию вызывает только школьный учитель Синдзи, герой третьего плана. Он бросает свою скучную жизнь ради увлечения самолетами и уезжает из Японии.
Обсервация креатуры Судзуки возможно необходима всем нам. Очевидные вещи, как оказывается, не так уж и очевидны. Смерть больше не важна, жизнь души — мистификация. Человек теперь клетка в социальном организме и не более. Потенциалы многих артефактов «Просвещения», в широком смысле этого слова (попытка сделать человека хозяином самому себе), перегорели или находятся в своем минимуме. Иными словами, возможности гуманизма исчерпаны, гигантский змей поднялся на хвосте и загипнотизировал нас. Мы все провели процедуру аутодегуманизации.
Еще вчера «Смерть Ивана Ильича» Толстого была творением с простой моралью. Смерть перечеркивает большинство вещей в нашей жизни. Многое из того, что мы делаем — пусто, глупо и попросту низко. Стройте храм небесный, а не земной. Думайте о дне последнем и поступайте соответственно. В могилу деньги, карьеру и награды не заберешь. Точнее заберешь, но только что погнить. Все это казалось простыми и надежными формулами. Всем всё понятно. А вот и нет! В мире Судзуки такие высказывания не проходят на границе фола, но невозможны. Они будут квалифицированы как глупость.
P. S. Но не все так плохо в Японии! В японском анимационном фильме 1988 года «Акира» Токио условного будущего подвергается прорыву аномальных сил. Эти силы не моральны, то есть не хороши и не плохи. Они слишком велики для человеческой потенции и любая конвергенция с ними чревата катаклизмом. Что собственно и происходит в Токио. Город был бы разрушен полностью (он страдает сильно, но частично), если бы не отвага главных героев, улыбка фортуны, любовь, ну и все то, что дает человеку хоть какой-то шанс в этом мире.
Можно предположить, что обезличенная сила является отголоском ядерной бомбардировки Японии. Это позволяет по-новому взглянуть на массовый продукт и на моду вообще. Японская анимация из легковесного «ширпотреба» тиражируемого ради денег и туристов превращается в автоматическое письмо, где автор доверяет бумаге самые острые и сокровенные мысли. Травма бомбардировки отпечаталась не только на земле, телах, генах, но и в культурном коде. И эта рана до сих пор болит, тянет и вынуждает к разговору.
Продолжая данную логику, можно увязать обилие супергеройского американского кино с достижением в обществе статуса-кво. Идеальный мир если и не достигнут, то приближен. И лишь агенты зла пытаются сломать хрупкий людской социум и сбросить его во тьму анархии, и разгула преступности. Человек хорош, мир американский тоже хорош, а если и не хорош, то лучше нет. А вот злые дядьки, угрожающие американскому континууму, плохи, и их надо побороть, посадить ну или завалить.
В России такое автоматическое письмо не то чтобы отсутствует, но крайне редко встречается. Для этого нужно пойти в театр, да и не в любой. Кино вторично, книги покрывают микроскопическую часть населения и их темы вряд ли близки большинству.
Поэтому можем смело завидовать японцам, американцам. Они показывают нам свои чаяния, надежды, слабости. Немного думают об этом, много на этом продают. Главное, как говорил буддолог А. М. Пятигорский, «не быть лаптями» и попытаться что-то из этого извлечь.
НЕБОЙША АРКАН