Оптанты любят повторять — религия как социально-психологическая модель не работает. Естественно, это поверхностное мнение. Его даже мнением нельзя назвать: это всего лишь шаблон конгруэнтности среды обитания, или, если сказать проще, как говаривал Достоевский, езда по рельсам.
Прежде чем расчленять существо вопроса, давайте определимся, почему религия не работает? То есть, прежде чем показать как всегда оптантам, что и здесь их комариный нос не подточить, давайте задумаемся, а что существенного не хватает и что кардинально можно изменить в религиозной норме быта обычного человека, чтобы она, справедливейшая и святейшая религия, принесла видимую пользу обществу. Пусть ВВП не подсчитать, но коэффициент уровня счастья, который так любят подсчитывать в западном мире, выцедить можно богатейший.
Начнем с того, что в Божественной Трилогии, через всю цепь Трилогии, упоминаются вероотступники, то бишь грешники и лицемеры от религии. О неверных и многобожниках и речи нет. Это заложено в природе человеческой. Не в природе каждого человека, а в природе определенных личностей. Как это получается, какие причины этому виной — другой вопрос, суть в том, что это данность, с которой придется иметь так или иначе человечеству до скончания своих деньков.
То есть, мы хотим сказать, что цель религии не ублажение статистики демократических бюллетеней и не выхолащивание рода человеческого, а выведение на чистую воду, воспитание и наведение прицела пассионарного плебса среди нас. Зачем? Бог знает. Ведь отвечают атеисты, что смысл жизни в самой жизни, так же и здесь, цель религии в воплощении религии в сердцах изначально избранных и благороднейших.
Кстати, о сердцах. Именно в этом, в воцарении религии в сердце человека и заключается проблема лицемерия и грехопадение некоторых конфессионально названных братьев. Только тогда, когда для неофита многобожие будет страшнее чем насилие над собственной матерью, оставление молитв ужаснее убийства собственного отца, а оставление манхаджа тошнотворнее поедания собратьев, только тогда произойдет воцарение религии в сердце неофита.
Будет ли подобное когда-нибудь? Будет. А дано это будет изначально избранному сердцу. Хотя, если хотите, есть и сугубо практические модели воцарение подобной богобоязненности. Проведем снова аналогию с родственными отношениями. Забота или, в крайнем случае, пугливое отношение к родителям заложено в нас еще с тех времен, когда сообщества и взаимоотношения межу нами были еще на первобытном уровне. Так вот, наша религиозность будет инстинктивно только тогда, когда от нее будет зависеть базовые потребности выживание, размножение, превосходство, солидарность. Религия должна стать архетипом, глобальным поставщиком эмоций и надежд, рупором и щитом. Что собственно и происходит в некоторых уголках планеты, в некоторых сердцах человеческой расы.
Для этого должно уйти в небытие много поколений, которые впали в безбожие, неверие и свинство. Грязь и невежество должны раствориться среди чистоты и света. Диффузия неверия, так сказать.
Третье, любой самый плохой мувахид лучше любого самого высоконравственного мушрика. И не только для Единственного Бога, а для человеческого сообщества прежде всего. Ведь что такое нравственность? Нравственности не существует самой по себе, кому нужна нравственность Робинзона Крузо на необитаемом острове, имеет значение лишь нравственность Иисуса Христа перед мраком невежества. Нравственность не вещь в себе, нравственность производная социального проекта. А что такое человеческая жизнь, которая подчинена ложным целям? Это фикция, забавушка, кому интересны биохимические процессы инфузории туфельки? А кому интересна биохимия обывателя, его потребительские подвиги, технологические ухищрения, социальный карьеризм? Скажете научный прогресс, здравоохранение без промаха или образование без психоглюков? Этого нет, значит и не о чем говорить. А пассионарная поступь мувахида имеет значение. Почему? Кто победит в схватке, кто боится борется за жизнь или тот, кто хочет унести врага с собой по ту сторону бытия? Кто будет более доволен собой в мирской жизни, тот, кто копит и приумножает, а потом тратит и жалеет или тот, кто раздает каждый цент, каждый вдох и каждое слово своей семье, своему братству, чтобы получить награду не здесь, а в последней реальности? И это не материальный аскетизм. Этот аскетизм преследует одну цель — прожить эту жизнь только ради высшего блага. Когда вектор желаний направлен к высшим целям, а не к потребительским спазмам, тогда, только тогда приходит сытость, спокойствие и наслаждение этим миром. Тогда как этот мир не имеет никакого значения, разве только как инструмент для садовника, который сеет сегодня, чтобы получить плоды завтра. Завтра, которое никогда не закончится, а значит и наслаждение плодами тоже никогда не пройдет.
Религия работает. Но. Никто не говорил, что религия будет работать для каждого клерка и свинопаса, никто не говорил, что религия трансформирует каждую единицу человеческой расы. Религия работает для избранных, для тех, кто открыт, для тех, кто силен, для тех, кто посмел, для тех, кто поверил. И как подняла религия статус Моисея поставив его выше Фараона, как подняла религия Иисуса, заставив выйти против него самого римского кесаря, как возвысила религия Мухаммада, об выдающийся манхадж которого разбились великие империи Персии и Рима, так и возвысит религия каждого среди нас, каждого, кто достоин, каждого, кто изначально избран.
В жизни избранных среди нас религия не только работает, а творит чудеса: болезни сменяет здоровьем, бедность богатством, позор почитанием, слабость силой, а смерть в этом мире заменит жизнью вечной в другом, лучшем из миров.
МАЛЬКОЛЬМ Z