Итак, что же такое послание? Что такое это откровение, которое реальным образом входит в мир.
В Коране ему посвящена целая сура — «Ляйлат-уль-Кадр» — «Ночь Могущества». В Коране говорится: «Мы ниспослали его в ночь могущества», — «его» означает Коран, чтение, откровение. «А что даст тебе знание о том, что такое ночь могущества?» — спрашивает Бог у Пророка. Это означает, что Пророк, несмотря на то, что он совершенен, очищен от возможности совершить ошибку, иначе бы он не был признан пророком, тем не менее не знает, что такое «ночь могущества». т. е. перед ним находится нечто, что неконтекстно возможности даже совершенного человека, даже совершенного познания.
Дальше в суре говорится: «Ночь могущества лучше тысячи месяцев», имеется в виду некое указание на абсолютный временной цикл, тысяча — это такая символическая цифра, можно интерпретировать и конкретно — тысяча месяцев тогда окажется длиной человеческой жизни, около 83 лет. Можно интерпретировать ее и символически, поскольку имеется в виду не тысяча лет, а тысяча месяцев, поскольку здесь выступает символизм не дневного, а ночного светила, месяца, таким образом указывается, что ночь могущества не является временной категорией, она стоит вне контекста потока времени.
Дальше говорится в Коране: «Спускаются в нее ангелы и дух с дозволения Господа их для выполнения всяких повелений.» Это означает, что ночь могущества стоит не только вне времени, но это некая реальность, условно говоря, как бы объемного плана, в которую можно спуститься.
Далее последний аят: «Она мир до восхода зари». Что это значит? «мир до восхода зари» означает, что в ней нет ни малейшего напряжения, ни малейшей конфронтации, ни малейшего определения — ключевое слово — это означает, что это план чистой аморфной непроявленности, вплоть до того момента, когда появляется заря, т. е. первая световая точка, дефиниция и начало проявления, начало творения.
Совершенно ясно, что в этой суре говориться о субстанции, о первоматерии, о принципиальной бездонной возможности ночи внизу, в которую спускается эссенция, луч света, который ее центрирует, формирует, образует так сказать эту структурализацию, которая и называется предопределение, декрет, потому что во французском переводе «Лялят-уль-кадр» называется «La nuit du decret» — «ночь декрета», ночь фиксации.
Таким образом речь идет не о ночи, которая является тем не менее конкретной ночью, празднуемой в исламской религии, 27 рамадана, за три дня до конца поста. Эта ночь символически обозначает ночь внизу, упоминающуюся, кстати говоря, Геноном. Ночь внизу, ночь субстанции, ночь бездонной аморфной возможности, которая подлежит под всеми структурами реальности, аморфная чистая возможность.
Здесь мы выносим важнейшее определение, которое нам и нужно. Если «ночь предопределения» уподобляется и на самом деле является субстанцией, то спускающееся в нее откровение является эссенцией, т. е. принципиальным сущностным, точечным воздействием.
Откровение и точечно формирующее судьбоносное воздействие есть одно и тоже.
Но тогда происходит не только отождествление концепции «Ночи могущества» с концепцией первоматерии, но и «ночи могущества» с субстанцией, с концепцией человечества. Да, в Коране человечество рассматривается как субстанция, как подножие, как горизонтальная опора, на которую выстраивается вертикальный луч эссенциального воздействия.
Все эти вещи, о которых мы говорим, они не являются голыми абстракциями. Они не являются некой схемой, которая действует неважно когда, неважно кем. Существует аспект универсального, но существует и аспект уникального. И уникальное, т. е. конкретно избранная точка, которая всегда имеет имя, адрес, она является более существенным элементом. Более того, если универсальное сопоставимо с субстанцией, то уникальное именно с эссенцией.
Мы это говорим, чтобы указать, что есть определенные конкретные люди, связанные определенной конкретной линией в истории, на которых возложена миссия реализации вот этого вертикального воздействия, низведения луча света в темную непроницаемую ночь протобытия.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ