Жан-Поль Сартр – философ-экзистенциалист, в своё время отказался от Нобелевской премии. Считается одним из важнейших мыслителей двадцатого века. Согласно экзистенциалистской философии, бытию человека сопутствует два аспекта – сущность и существование. Сам человек является открытым проектом, сам делает себя, таким образом получается, что существование предшествует сущности. Что мы сделаем из потенции – исключительно прерогатива, лежащая в личностном измерении.
Одной из ключевых проблем экзистенциализма выступает вопрос выбора, который целиком зависит от человека и его волеизъявления. Сартр использует художественную литературу во вспомогательном качестве, она призвана иллюстрировать его философские воззрения. Также характерно для экзистенциализма, что он не является исключительно теоретизированием. Сартр принимал участие в деятельности запрещённых во Франции организаций, сочувствовал левым радикалам, выступал в протестах против алжирской войны, он поддержал идею независимого Алжира. Его парижская квартира была дважды взорвана националистами.
Он встречался с Че Геварой, который, в свою очередь, зная французский язык, был почитателем идей Сартра, во многом его жизнь шла в унисон с идеями экзистенциализма, а смерть была следствием радикального выбора.
Можно упомянуть, что Сартр также был участником французской революции 68 года. Когда встал вопрос о заключении мыслителя, когда он был задержан, тогдашний глава Франции произнёс знаменитую фразу: «Франция Вольтеров не сажает». В общем, о Сартре можно много говорить, но формат нашего сегодняшнего размышления не подразумевает полное погружение в его биографию и философские идеи.
В 1939 году Сартр пишет рассказ «Стена», в котором повествуется о современных ему событиях. Действие происходит в условиях Гражданской войны в Испании. В центре повествования Пабло Иббиета и два его сокамерника – Том Стейнбок и Хуан Мирбаль. Все они приговорены к расстрелу, который должен быть приведён в исполнение рано утром. Срок их жизни оказался ограничен одной ночью. Пабло – идейный анархист, ближайший соратник одного из лидеров движения. Том Стейнбок – также активный участник войны на стороне республиканцев, однако в ходе повествования выявляется громадная разница между двумя революционерами. Третий – брат известного боевика, молодой аполитичный человек, мысль о скорой смерти, по сути, лишает его человеческого статуса, он еще не начал жить как личность, перед смертью его занимает лишь гибель физической оболочки. Том Стейнбок держится лучше, однако и он не может принять идею о конце, его представления о жизни и смерти инфантильны, он вновь и вновь пытается затеять разговор с сокамерниками для того, чтобы не думать о смерти.
В распоряжении Иббиеты мало времени, и он должен в считанные часы предаться размышлению и понять, что есть жизнь и смерть, в чем их смысл, что будет после того, как его плоть разорвут свинцовые пули. В холодный подвал к смертникам приходит также врач-бельгиец, задача которого – наблюдение за ними и изучение поведения и состояния людей, которые знают о том, что следующее утро станет для них последним.
Между осужденными на казнь и врачом сразу вырастает «стена», несмотря на антропологическую общность, становится ясно, что их разделяет непреодолимая пропасть. Несмотря на холод в помещении, замёрзший врач замечает, что осуждённые насквозь промокли от собственного пота.
Иббиета понимает, что ему достаточно назвать место нахождения его соратника, и это спасёт ему жизнь. Однако, он принимает решение, что умрет достойно. Здесь проявляется ключевая для философии Сартра идея, человек выбирает свою судьбу, опираясь на личностное представление о правильном долженствовании. Самого Сартра один молодой человек некогда спросил во время войны, стоит ли ему оставить свою больную мать в одиночестве без присмотра, или ему не следует отправиться на войну? Философ не смог дать совет, сказал, что каждый должен принимать решение самостоятельно.
В течение ночи Иббиета осознает, что даже самые желанные для него вещи вчера, уже сегодня потеряли всякий смысл. Он был готов пожертвовать собой, чтобы встретиться со своей возлюбленной, но сегодня все потеряло смысл. Загадка смерти не дает ему покоя. Он не может представить собственное небытие. Представляя свой труп после расстрела, он никак не может избавиться от функции свидетельствования. Он понимает, что, после смерти, лицезреть мертвое тело будет некому.
На утро, когда их выводят на расстрел, он решает подшутить над врагами, потянуть еще немного времени. Он говорит, что Рамон Грис, скрывается на кладбище, хотя на самом деле знает его реальное место нахождения. Военные отправляются на место, а Пабло оставляют дожидаться их возвращения. Удивительно, что по возвращению, они не расстреливают его и не пытают, а отправляют к остальным заключенным. Он совсем не понимает, почему это происходит. Лишь встретив своего знакомого среди остальных заключенных, он слышит, что волею судьбы, его боевой товарищ, рассорившись с родней нашел укрытие на кладбище. Там его и поймали. Иббиета не может удержаться от смеха. Теперь он не может заново сконструировать причины, ради которых ему стоит жить. Возникает «стена» отчуждающая его от смыслов.
Сам Сартр останавливается здесь, и никак не может преодолеть «стену». Любопытно, что на арабский «стена» переводится как «сура». Суры Корана как бы представляют собой прорыв в реальности, вторжение с другой стороны «стены». Последовательный атеист, которым был и Сартр, способен лишь прийти в тупик, прийти к бессмысленности сущего. Это вполне логично, потому что нельзя искать опоры в имманентном. Для этого требуется идея выхода на новые дали, без параллелей и полюсов, без времени, идея трансцендентного.
Несмотря на то, что Сартр пришел к идее бессмысленности жизни, он не занял пассивную позицию, он встал на сторону революционных масс, проповедовал борьбу и сам принимал в ней участие. В его годы протест был выражен в левой идеологии, поэтому Сартр сочувствовал им, ему был близок марксизм. Если предположить, что Сартр жил бы в наш век, и задаться вопросом: на каких идеологических позициях он оказался бы? Слабо верится, что он остался бы на левых идеях, поскольку марксизм как революционная идея сошел на нет. Быть может, проанализировав мировой протест, он выразил бы солидарность с идеологией Ислама? В таком случае, нет сомнений, что «стена» была бы преодолена.
Согласно одной из коранических историй, под стеной было закопано сокровище, которое должно было достаться сиротам. Сегодня сокровище уже отчасти выкопано, его блеск освещает места, пребывавшие доныне во мраке.
Есть в Коране картина положения лицемеров в Судный день:
يَوْمَ يَقُولُ الْمُنَافِقُونَ وَالْمُنَافِقَاتُ لِلَّذِينَ آمَنُوا انظُرُونَا نَقْتَبِسْ مِن نُّورِكُمْ قِيلَ ارْجِعُوا وَرَاءَكُمْ فَالْتَمِسُوا نُورًا فَضُرِبَ بَيْنَهُم بِسُورٍ لَّهُ بَابٌ بَاطِنُهُ فِيهِ الرَّحْمَةُ وَظَاهِرُهُ مِن قِبَلِهِ الْعَذَابُ
«В тот день лицемеры и лицемерки скажут верующим: «Погодите, мы позаимствуем у вас немного света». Им будет сказано: «Возвращайтесь назад и ищите свет». Между ними будет возведен забор с вратами, с внутренней стороны которого будет милость, а снаружи — мучения» (57:13).
Опять же мы здесь встречаемся с идеей «ограды», которая преграждает лицемеру путь к Свету. Лицемер, по сути, неверующий человек, ему не хватает пассионарности сломать «заслон», закрывающий сияние Истины. При воскресении все сокровенное станет явным, символическая «стена», отчуждающая от смыслов, предстанет как часть новой реальности.
Также Коран повествует о людях на «оградах», то есть на стене, разделяющей Рай и Ад:
وَبَيْنَهُمَا حِجَابٌ وَعَلَى الْأَعْرَافِ رِجَالٌ يَعْرِفُونَ كُلًّا بِسِيمَاهُمْ
وَنَادَوْا أَصْحَابَ الْجَنَّةِ أَن سَلَامٌ عَلَيْكُمْ لَمْ يَدْخُلُوهَا وَهُمْ يَطْمَعُونَ
«Между ними будет изгородь, а на оградах будут люди, которые распознают каждого из них по их признакам. Они воззовут к обитателям Рая: «Мир вам!». Они пока не войдут в Рай, хотя будут желать этого» (7:46).
Согласно одному из толкований, под «людьми на оградах» подразумеваются так называемые «люди фатры», то есть люди, жизнь которых пришлась на период истории, в котором отсутствует Откровение или пророческое наследие. На сегодняшний день Ислам считается доведенным до населения всего земного шара, что соответствует словам пророка (да благословит его Аллах и приветствует) о том, что «эта религия достигнет любого места, где есть день и ночь».
Сегодня все размышляющие люди подобны сартровскому Иббиете, понимают неотвратимость смерти, в связи с чем пытаются ответить на вопрос: «Как умереть достойно?».
Спустя век после ликвидации халифата, представление об Исламе как о веровании людей локально ограниченного участка планеты уходит в прошлое. Сегодня Ислам вновь возвращается к своему исконному статусу — это идеология борьбы с мировой системой, интернациональная, экстерриториальная и, в конечном итоге, единственная по-настоящему бросающая вызов. Она же дает стратегию жизни и смерти.
Условная «стена» сегодня принимает все более ясные очертания. Время Сартра, да и вообще философов с их вопрошанием ушло. Пора обратиться к теологии, которая дает человечеству ответы, дающие выход из «застенок». Ментальные и физические преграды должны быть преодолены через радикальное усилие, которое представляет собой краеугольный камень политического Ислама.
ШАМИЛЬ КАЗАЛИЕВ