«О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами,
чтобы вы узнавали друг друга, и самый почитаемый перед Аллахом среди вас — наиболее богобоязненный. Воистину, Аллах — Знающий, Ведающий». (Священный Коран 49:13)
Неизбежный и короткий
С 10 по 15 июня 2010 года Кыргызстан пережил один из самых драматических, кровавых и трагических событий в своей истории — межэтнический конфликт в Ошской и Джалал-Абадской областях, где проживает многочисленная община узбеков, представляющих национальное меньшинство и вторую по численности этническую группу в стране. Это был следующий этап конфликта после апрельской революции, когда протестующие свергли президента Курманбека Бакиева, но пока не установили легитимную власть. Власть олицетворялась Временным правительством (ВП).
По официальным данным, число погибших достигло около 500 человек. По оценке СМИ, погибших было более 2000 человек. Имущество более 1700 семей было разграблено, разбито и сожжено. Имущественный ущерб был оценен в более чем 9 миллиардов сомов (около 196 миллионов долларов США на тот момент). Управление Верховного Комиссара по делам беженцев (УВКБ) ООН дало информацию, что 300 тысяч лиц оказались в процессе внутреннего перемещения, а власти Узбекистана приняли во время конфликта и позже вернули 111 тысяч узбеков, граждан Кыргызстана, в основном женщин и детей. Военные и правоохранительные органы тоже оказались косвенно замешанными, так как у них было захвачено 4 единицы боевой техники и 278 единиц огнестрельного оружия. В городах Ош и Джалал-Абад и некоторых районных центрах юга тысячи государственных зданий и гражданских объектов были серьёзно повреждены или полностью разрушены.
Конфликт, в котором участвовали две стороны — кыргызы и узбеки, был изучен досконально несколькими национальными и международными комиссиями, которые дали оценку с разных точек зрения. Международная комиссия под руководством Киммо Кильюнена, финского политика и депутата парламента, оценила погромы в узбекских сёлах и кварталах как преступление против человечности. Национальные комиссии в основном находили причины конфликта в сепаратистских поползновениях узбекской общины на юге страны. Кадыржан Батыров, этнический узбек, видный бизнесмен, меценат, и крупный лидер общины, который помог ВП взять под контроль юг, был обвинен в подстрекательстве и организации кровопролития и заочно приговорен к пожизненному заключению.
Западные страны подвергли критике власти Кыргызстана за нарушение прав человека, прав национальных меньшинств, этнический национализм и невыполнение обязательств государства обеспечивать безопасность граждан.
Возникает вопрос, почему интересно изучать данный конфликт через семь лет? В трагическую годовщину этих событий Президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев выступил с обращением к народу; премьер-министр Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, возложив цветы к мемориалу «Слезы матерей» в городе Оше, почтили память погибших. Национальный телеканал КТРК выпустил документальный фильм «Июньские события. 7 лет спустя», в котором выражается позиция официальных властей на причины и ход конфликта. В фильме власти не только призывают к миру и согласию, но и переставляют акцент: если раньше всегда подчеркивались, что это провокация и месть клана Бакиевых и их клевретов, что сепаратистские поползновения, то сейчас уже открыто говорится, что за Батыровым стояли и дестабилизации попустительствовали некоторые бывшие члены ВП, чтобы достичь своих политических целей. Такая интерпретация стала возможной после раскола между бывшими союзниками-революционерами в 2016 г. Партия одного из влиятельных бывших членов ВП (Ата-Мекен), «отца» парламентской республики, Омурбека Текебаева, обвинённого в коррупции и содержащегося под арестом, как раз и стояла за провокацией, говорится в фильме.
Семь лет спустя власти страны переоценивают события. Для нас это повод дать нашу оценку, ведь ситуация серьёзно изменилась и заслуживает нашего внимания. До сих пор весь конфликт интерпретировался и оценивался в либеральном интеллектуальном ключе. Мы же дадим более обширную оценку, в том числе с точки зрения ислама, с позиции которого конфликт был, подчеркнём, недоразумением. Ведь столкнувшиеся стороны — это родственные тюркские народы и сунниты, боровшиеся за идеи национализма.
Тюрки и Средняя Азия в исламском проекте
История всегда интересна тем, что в ней находишь ответы на разные вопросы современности. Ислам пришел в Мавераннахр в 705 году и вначале распространился среди персов. Тюрки же исповедовали язычество и упорно сопротивлялись до тех пор, пока один их караханидских правителей и ярых врагов ислама, Сатук Богра-хан (Абд аль-Керим), не принял ислам и обратил своих подданных в новую религию в 932 году. Согласно легенде, рассказанной Ибн аль-Асиром, ему приснился человек, спустившийся с неба, который сказал: «Прими ислам для своего спасения в этом и будущем мире». Хан внял этому приказу, и так ислам стал государственной религией Караханидского каганата. Тюрки ранее тоже принимали ислам, но, в основном, на чужбине, в статусе рабов и гвардейцев арабских и персидских династий.
После IX века, когда уже пошла на спад пассионарность арабов и персов, наступил звездный час в истории тюрков, которые испытали очередную волну пассионарности, но уже в рамках ислама. Они благодаря своим отличным воинским способностям и знанию военной стратегии, обширному опыту администрирования и управления, и сильному духу были на острие атаки и противоборства исламского мира с внешним врагом, т. е. с территорией войны (дар уль-харб). Благодаря отваге и хитрости тюрков-сельджуков и мамлюков, среди которых большинство были тюрки, исламский мир, будучи в состоянии тяжелого политического кризиса, выдержал два мощных удара: крестовые походы и монгольское нашествие.
Тюрки продвинули ислам в Южную Азию, Сибирь, Восточный Туркестан (запад Китая), Восточную и Юго-Восточную Европу. В лоне ислама они основали великие и покрывшие себя неувядаемой воинской славой тюркские династии.
Отто фон Бисмарк как-то говорил о немцах (германцах), что они племенная ферма Европы, имея в виду происхождение подавляющего большинства европейских династий из германского корня. По аналогии справедливо утверждать то, что тюрки -это кадровые поставщики воинов и правителей исламских стран на протяжении более тысячи лет. Пожалуй, пиком и венцом политических достижений тюрков-мусульман можно считать взятие Константинополя (1453) султаном Мехмедом II Фатихом (Завоевателем, 1451–1481) и присвоение титула халифа Селимом I, внуком Мехмеда II, после завоевания Египта и подчинения мамлюков (1517). Тюркам была предопределена такая судьба, ведь сам Пророк Мухаммед (САС) говорил: «Константинополь обязательно будет завоеван, и насколько прекрасен тот эмир, и насколько прекрасно то войско, что завоюет его».
Арабы много раз безуспешно пытались взять город, но суждено это было совершить тюркам. Сам Мехмед II, по преданию, видел сон, в котором он встречается со своим предком, Османом I Гази, который сообщает ему о великой миссии и собирается передать ему свое кольцо, но в это время Мехмед II срывается в разверзнувшуюся щель земли. Сон этот интерпретировали как весть о будущем успехе начатого дела или смерти султана из-за этого дела. Позже перед осадой, взирая на Константинополь, он скажет: «Эй, Константинополь, или я тебя возьму, или ты меня возьмешь!».
«Узбек — сам себе бек»
Узбеки, как один из тюркских этносов, сыграли значительную, если не главную, роль в истории Средней Азии последних веков. Сам этноним «узбек» был дан конгломерату тюркских племен и древнеиранского оседлого населения (сартов) тюркскими племенами под предводительством Шейбанидов из Золотой Орды в начале XVI века. Поэтому в этногенезе узбеков выделяются тюркский и персидский элементы, а в их языке, традициях и обычаях сильно заметно персидское влияние. В Средней Азии узбеки находятся между тюрками и персами, неся в себе отпечатки двух этнических миров. Вдобавок, узбеки, как и таджики, жили в феодально-сословном обществе, чего нельзя сказать о казахах, туркменах и кыргызах, которые еще сохраняли родоплеменные отношения.
Придя в Среднюю Азию, узбеки выгнали Тимуридов с трона и основали свои государства, которые в XVI—XVIII вв. оформились в Хивинское, Бухарское и Кокандское ханства. Так как они были последней пассионарной волной тюрков, узбеки трёх ханств враждовали друг с другом, подогревая свои споры интересами династий. Беда была в том, что, как и Тамерлан, узбеки не смогли выйти за рамки региона и проявили себя в борьбе только с единоверцами, в то время как их родственники в Стамбуле решали судьбы Старого Света. Политическому единству в Средней Азии мешало сосуществование трех типов идентичности, по сути, противоречащих друг другу: 1) ислам; 2) клан (племя, род); 3) и принадлежность к роду Чингисхана, что автоматически обеспечивало претензию на занятие какого-либо трона. Вытекавшие из этих идентичностей мысленные установки задавали цели и двигали энергию людей в разных направлениях и, в конце концов, закономерно ослабили все ханства. Конечным итогом их существования оказалось то, что все они были подмяты Российской империей.
Между прочим, процесс и результаты правления узбекских династий ставят вопрос о несовместимости монархического принципа правления и принципа коллективного правления «избранных» в исламской политике, как это было в эпоху четырех праведных халифов. Представ перед какой-либо дилеммой, династии всегда предпочитают свои узкие клановые интересы и жертвуют политическим исламом и шариатом. Так, например, уже в Османской Турции, в законе о престолонаследии султана Мехмеда II, было указано: «Тот из моих сыновей, кто унаследует власть, должен будет без промедления умертвить всех своих братьев, во имя блага и спокойствия государства». Этот закон разом нарушает несколько положений шариата: право на жизнь, право на справедливый суд, права детей, принцип доверия к личности и принцип презумпции невиновности. Поэтому история Оттоманской Порты заставляет не только восторгаться военными успехами тюрков-османов, но и задуматься, прежде чем самозабвенно умиляться её блеску и величию.
Эхо советского разделения
С немалым политическим и управленческим багажом узбеки вступили в XX век. Октябрьская революция 1917 года принесла им и другим народам Центральной Азии ранее невиданную идентичность — «национализм», которая противоречит и религиозной, и клановой идентичности. В процессе национального размежевания в 20-х гг. под руководством Сталина узбеки получили себе республику со столицей в Ташкенте. Ташкент был резиденцией Туркестанского генерал-губернаторстваи крупным политическим, социально-экономическим и культурным центром Средней Азии. Так как партия приказала, узбекам ничего не оставалось, как строить национальное государство по форме, но большевистским по содержанию, в котором устанавливалась диктатура пролетариата.
Так как границы установились по непонятной и нереализуемой на практике логике, узбекское население оказалось в Кыргызстане, Таджикистане, Казахстане и Туркменистане. То ли Сталин хотел вкрапить национальные меньшинства в республики, чтобы сделать их нестабильными, то ли он и Ленин хотели так расчертив границы, ответить на рост националистических движений в Средней Азии, полагая, что её населявшие народы не могут построить социализм не иначе как на основе национальных образований.
Всё осложнялось тем, что размежевание велось по переписям, сделанным в конце царского времени и ранней советской эпохи. При всей своей сложной идентичности и двуязычии (тюркский и персидский язык) среднеазиаты жили так, что границы языков и этнических групп пролегали у границ между городами и сельскими местностями. Населённый узбеками и европейцами Ташкент, окруженный казахскими сельскими районами, отдали Узбекистану, населённые таджиками Бухару и Самарканд, окруженные узбекскими сельскими районами, передали также Узбекистану. Шымкент, населённый узбеками, был отдан Казахстану, потому что вокруг города жили кочевые казахи. Аналогично, города Ош и Джалал-Абад, где преимущественно жили узбеки, а вокруг жили кочевые кыргызы, передали Кыргызстану. Город Ходжент, окруженный узбекскими сельскими районами, отошёл Таджикистану. Другим критерием отнесения городов, населенных одной этнической группой, но принадлежавших не их республике, было соображение, чтобы города были во всех республиках и служили центром притяжения.
Узбеки также оказались и в Афганистане, но это случилось по договору между Российской и Британской империей в XIX веке.
Вернёмся к статусу Узбекистана: до окончательного размежевания других народов — казахов, туркменов, таджиков и кыргызов — в Ташкенте регулярно организовывались съезды партии, собирающих функционеров и руководителей партийных структур для обсуждения и решения различных задач коммунистического строительства. В Ташкенте также сохранялись практически единственные промышленные центры Средней Азии. Позднее во время ВОВ Узбекистан также нёс основную нагрузку в тыловом материальном и кадровом обеспечении. После ВОВ Узбекская ССР стала третьей по значимости республикой в СССР и уверенно занимала первое местов Центральной Азии по многим социально-экономическим показателям. Это первенство давало узбекам чувство гордости, превосходства и лидерства, даже если они жили не в Узбекистане.
Государственность узбеков не оспаривалась; их историческая память напоминала им о прошлом величии, а статус в составе СССР подтверждал их лидерство. В 90-е годы Узбекистан, естественно, притягивал все внимание мира и признавался региональным лидером. Это позднее обнаружилось, что узбекская модель государственного регулирования экономики воспрепятствовала росту экономики, а в лидеры вырвался Казахстан, где, наоборот, государство регулировало макроэкономические вопросы, но не вмешивалось в микроэкономические процессы. Вместе с экономической несвободой авторитаризм Ислама Каримова потянул Узбекистан вниз и усугубил его положение.
Тем не менее, несмотря на экономическое лидерство Казахстана, Узбекистан всё равно считается становым хребтом Центральной Азии по многим причинам, и потому все ключевые игроки: КНР, США, РФ и Евросоюз пристально наблюдают за развитием ситуации в республике. Куда она качнётся, туда и направится исторический вектор региона. Всё это не исключает того, что статус Узбекистана проецируется на положение узбеков.
Есть ещё два важных, но мало упоминаемых, в истории факта: во-первых, единственный исламский институт (Мир Араб) в СССР функционировал в Бухаре, где учились студенты со всего СССР. Во-вторых, в 90-е годы первыми муфтиями Таджикистана и Кыргызстана были этнические узбеки. Эти факты закрепили за узбеками статус хранителей религии в атеистической среде и, возможно, также давало им ощущение лидерства. Ну, как узбеки не могли этим не гордиться?!
В сравнении с узбеками кыргызы были менее успешны. Кыргызы прошли три этапа размежевания: в 1924—1926 вв. качестве автономной области и в 1926–1936 — автономной ССР в составе РСФСР, и в 1936 г. в качестве союзной республики. В качестве союзной республики Кыргызстан был дотационным, основной упор ставился на сельскохозяйственном производстве. По поздним государственным планам республика должна была нарастить инфраструктуру и промышленность, но этому не суждено было сбыться.
По этим и многим другим причинам в наше время Узбекистан и Кыргызстан состоят в разных весовых категориях. Власти Узбекистана считают Кыргызстан слабой страной, островком нестабильности и смуты, несостоявшимся государством, которому постоянно можно навязывать свою волю. Единственное государство, с которым Узбекистан в регионе считается и общается на равных, — это Казахстан. Гражданское общество в Узбекистане, наоборот, воспринимает Кыргызстан как надежду и залог демократических преобразований. С точки зрения Кыргызстана, Узбекистан — это соперник Северной Кореи за звание главного Левиафана, наследник Кокандского ханства, от экспансии которого сильно пострадали кыргызы в своей истории. Узбекистан некомфортно нависает над югом Кыргызстана, обычно между ними высок уровень напряженности из-за закрытых границ, пограничных перестрелок и убийств граждан Кыргызстана, водных и энергетических проблем и т. д. Борьба за ресурсы и национализм подогревают вражду республик.
Эта напряжённость проецируется на узбеков Кыргызстана, им не доверяют и к их политической деятельности относятся подозрительно. Из-за того, что у Кыргызстана имеется проблема с идентичностью и ресурсами на её формирование, узбеки бессознательно ассоциируются с соседней страной: узбеки смотрят телевидение Узбекистана, слушают узбекскую эстраду, имеют родственные отношения с населением Узбекистана и т. д. Во время правления Аскара Акаева в узбекских школах школьники президентом называли Ислама Каримова. Кыргызстан не может им предложить политический национализм, так как политические режимы в своем становлении и существовании опираются на этнический национализм. Отсюда вывод: за годы советской власти и в период независимости национализм стал основной идеологией обеих стран и двигателем конфликтов.
Революция до полпути
В постреволюционных событиях 2010 года активную роль играло российское ФСБ, как пишет российский одиозный публицист Николай Стариков, как известно тесно связанный с московским Кремлём. Действительно, после революции офицеры ФСБ находились в здании правительства и курировали внешнюю и внутреннюю политику. 13 мая президент Дмитрий Медведев назначил Владимира Рушайло своим спецпредставителем по Киргизии. Согласно заявлению главы ВП Розы Отунбаевой, руководство России направляло в Киргизию Рушайло для того, чтобы «содействовать временному правительству» вплоть до проведения в стране в октябре парламентских выборов. Зависимость страны от Кремля заметна до сих пор. Отдельные политики задаются вопросом, почему офицеры ФСБ сидят кураторами в управлениях Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) и имеет ли страна суверенитет.
Апрельская революция 2010 года в Кыргызстане оказалась половинчатой в стратегическом и тактическом плане. В стратегическом плане революция не вызвала глубокие социальные перемены в стране, а закрепила господство кланов и номенклатуры в политике. Для более подробного ознакомления можно почитать наш материал. В тактическом плане революция напоролась на неприятие ВП населением юга, откуда Бакиев был родом. 13 мая в Баткенской, Ошской и Джалал-Абадской областях сторонники Бакиева захватили здания администраций и попытались вывести области из подчинения Бишкеку. С горем пополам ВП в ответ мобилизовало своих сторонников, но так как они были в меньшинстве, ему пришлось прибегнуть к помощи узбеков. Такое последствие неудивительно, потому что революция совершалась разрозненными партиями и группами политиков, чьи интересы временно совпадали на почве ненависти к клану Бакиевых и авторитаризму. Каждая сила пыталась сорвать куш.
14 мая сторонники ВП, узбеки в том числе, вернули власть в Джалал-Абадской области с применением оружия. ВП всеми силами и любыми средствами должно было удержать власть до назначенного на 27 июня референдума и октябрьских парламентских выборов — до своей полной легитимации.
В мае К. Батыров, как один из лидеров узбеков, давал такое видение ситуации: «Узбеки долго ждали этого момента (20 лет), пришло время активного участия в политической жизни страны. Если Временное правительство не в силах установить порядок в стране и оправдать доверие народа, то мы сметём эту власть. Благодаря нам изгнаны пробакиевские силы, если силовики не могут восстановить порядок, его установим мы вместе с партией Ата-Мекен».
В пылу борьбы с пробакиевскими силами они сожгли дом Бакиевых и флаг Кыргызстана над ним. В ответ на такие заявления и действия кыргызы провели митинг и потребовали, чтобы ВП привлекло Батырова к ответственности за разжигание межнациональной розни, сожжение дома и применение оружия. Известный политик и националист, бывший глава МЧС и реваншист, Камчыбек Ташиев — он не захватывал администрации, а занимал выжидательную позицию — пригрозил, что если эти требования не будут выполнены, то он начнет формировать народные дружины недоверия ВП. Кончилось это тем, что МИД по приказу Р. Отунбаевой выдало дипломатический паспорт Батырову и его выпроводили за рубеж, но связи с узбекскими лидерами не оборвались. Позже против него возбудили уголовное дело, но он в своих интервью зарубежным СМИ всегда подчеркивал, что все действия были согласованы с ВП и не только с О. Текебаевым, но и с другими членами ВП.
Почувствовать разницу
При изучении Ошских событий в июне 2010 года постоянно ссылаются на Ошский конфликт в июне 1990 г., когда также кыргызы и узбеки столкнулись в кровавом конфликте. Оба конфликта имеют похожую природу, потому что они коренятся в национализме. Оба раза обстоятельства были совершенно разными, но политические силы использовали национализм в своих интересах. В 1990 г., с одной стороны, молодые кыргызы, чьи социально-экономические проблемы не были решены и кому узбеки в городе Ош сдавали квартиры, требовали, чтобы в Оше, где их было меньше, а сфера обслуживания и торговли держалась на узбеках, им выделили земельные участки для строительства жилья. А земля, которую они требовали, принадлежала узбекскому колхозу. С другой стороны, узбеки требовали придания узбекскому языку статуса государственного, создания узбекского культурного центра и узбекского факультета в одном из вузов. Узбеки Джалал-Абадской области обратились в Совет национальностей Верховного Совета СССР к первому секретарю Киргизской ССР с требованием создания автономной области на юге Киргизии.
Конфликт, в котором участвовали 30–35 тысяч человек, в том числе и узбеки из Узбекистана, был остановлен силами армейских частей СССР и милиции. В ходе погромов и перестрелок погибло около 1200 человек. К уголовной ответственности привлекли около 300 человек, позже амнистированных после обретения независимости.
В 2010 году в атмосфере хаоса вышли наружу все болячки страны. В мае на окраине Бишкека те кыргызы, кто посчитал, что их социально-экономические проблемы не решены и настал благоприятный момент, захватили принадлежащие туркам-месхетинцам частные земли и подожгли их дома. Власти приняли необходимые меры: земли были возвращены их законным хозяевам и виновники были наказаны. В апреле в Оше местные братки организовали «наезд» на местных узбеков-предпринимателей. В мае узбекское ТВ Кыргызстана целыми днями крутило видео с выступлениями Батырова. Узбекская молодежь, тоже националистически настроенная, искала пути выхода из ситуации и собиралась в чайханах. Местные органы власти заранее знали о нарастающей тенденции межэтнических столкновений. Гражданское общество посылало сигналы о потенциальной дестабилизации, а спецслужбы докладывали о высокой вероятности межэтнических столкновений. ВП знало о том, зреют беспорядки на юге, но, как говорится в вышеуказанном фильме, они отнеслись безответственно к своим обязанностям и ничего не предприняли. О роли ФСБ доподлинно неизвестно, но наивно было бы полагать, что столкновения произошли без её ведома.
В своей глубинной сути, данный конфликт — это столкновение националистов с двух сторон, ускоренное общим политическим кризисом и манипуляциями боровшихся за власть политических сил. В минусе оказался простой народ, который пострадал, потеряв имущество и членов семей.
Можно разобрать, кому был выгоден конфликт с точки зрения технологии принятия решений и прогнозирования конфликтов.
Сторонники и семья беглого президента Курманбека Бакиева (реваншисты): провокация конфликта — переговоры с Временным правительством — отмена референдума — возврат беглого президента, подписавшего заявление о своей отставке. Итак, четыре хода. Однако они, спровоцировав конфликт, не добились бы отмены референдума, а, наоборот, ввергли бы страну в пучину гражданской войны;
Узбекские сепаратисты: провокация конфликта — переговоры об автономии, особом статусе узбекского языка, особом культурном статусе — референдум — получение автономии и особого статуса. Итак, четыре хода. Однако сепаратисты также, спровоцировав конфликт, в лучшем случае участвовали бы в переговорах, а в худшем — на них напали бы все сообща и чтобы пережить гражданскую войну, им нужна была бы внешняя помощь. Тактика сепаратистов осложнялась бы тем, что узбеки не живут компактно по всему югу, а разрозненно, что характерно Средней Азии, как мы описали выше;
Временное правительство (революционеры) с неназойливо маячившей ФСБ на заднем фоне: провокация конфликта -референдум — получение вожделенных мест в парламенте и дележ портфелей в кабинете министров. Без референдума члены ВП пролетели бы как фанера над Парижем. Итак, три хода. Временщики рисковали падением рейтинга и имиджа и перешагивали через выборное законодательство (референдум и выборы нельзя проводить во время чрезвычайных ситуаций, а ВП объявило чрезвычайное положение и ввело комендантский час на юге 11 июня), но избегали гражданской войны.
27 июня 2010 года референдум был проведён: его одобрили 91% граждан. Опасения временщиков о риске на референдуме и реванше были небеспочвенны. Осенью 2010 года провели парламентские выборы, которые выиграли реваншисты: первое место заняла националистическая партия «Ата-Журт», в рядах которой было много бывших сторонников беглого президента Бакиева. К слову сказать, это были единственно честные и прозрачные выборы в истории независимого Кыргызстана, потому что революционеры не только энергично пытались показать и сохранить имидж и репутацию демократов, но из-за отсутствия доверия друг к другу изначально устранили все средства фальсификации и манипуляции результатами голосования.
Первый конфликт 1990 года имел и скрытую сторону, кроме явных и изученных факторов и причин: подъем национального сознания двух сторон и накопившиеся социально-экономические проблемы. Он стоит в ряду конфликтов, дестабилизирующих иллюзорное единство и дружбу народов СССР: Нагорный Карабах (1987), Приднестровье (1989), Южная Осетия (1989), декабрьские выступления казахов «Желтоксан» в Алма-Ате (1986), погромы турков-месхетинцев в Фергане (1989), январские события в Риге и Вильнюсе (1991) и т. д. Всем этим конфликтам характерны национализм и вера в свою особую национальную, этническую особенность, этническое превосходство и защита этнической/национальной идентичности. Второй конфликт происходил в других политических реалиях, но с тем же двигателем — ослеплённым национализмом. Ради справедливости надо добавить, что Узбекистан намеренно держал дистанцию и не поддержал узбеков: ему не нужны были «зараженные вирусом свободы» граждане соседней страны. Также прагматичный Ташкент знал, что за революцией и ВП стоит Москва. Вообще-то, Ташкент проявляет удивительное равнодушие к судьбам узбеков за рубежом, кроме как к узбекам Афганистана, которые служат буфером между Узбекистаном и хаосом в Афганистане.
Место в системе координат
Политическая жизнь Кыргызстана характеризуется наличием кланов и полудемократической коммуникацией. Кланы общаются и решают различные вопросы на горизонтальном уровне, а по вертикали власти двигают представителей своих патронажных сетей.
В последние пять лет ислам занимает всё более прочные позиции. Политики всё активнее пользуются религией, обращаются к ней, как к инструменту для достижения личного успеха. В эти дни кандидаты в президенты совершают перед электоратом жесты с религиозным смыслом: то дарят мечетям Коран, то снимаются на фото, совершая мольбы и молитвы, то ведут разговоры на религиозные темы. Есть даже кланы, которые принимают в свои патронажные сети только тех кандидатов, кто регулярно совершает намаз, соблюдает пост, религиозные предписания и ведет благочестивый образ жизни.
Узбеки тоже находят своё место в этой системе. Так как они составляют значительную часть электората, то им дана полная свобода выбора партий, хотя подразумевается, что, выбирая партию, они завязывают отношения с отдельными политиками. Любой известный политик, желающий работать с узбекским электоратом, выбирает наиболее видного узбекского общественного деятеля и/или чиновника, чтобы он влиял на свою общину. Так, узбеки избираются в местные советы и попадают в мэры или заместителя мэров городов или заместители глав районных администраций. Хорошую карьеру они могут построить в муниципальных органах власти и предприятиях: на уровне глав управлений и отделов и ниже. Верхом их карьеры на государственной службе могут быть депутатское место в парламенте и уровень начальника отдела в президентской администрации. Естественным барьером в стремлении наверх для большинства узбеков являются нежелание получать высшее образование, работать в государственных органах, недостаток амбиций и мотивации, нежелание участвовать в коррумпированной системе. Большинство узбеков имеют более приземленные интересы: занятие бизнесом в производстве, сельском хозяйстве, торговле и в сфере услуг. Для того, чтобы выйти на уровень среднего и крупного бизнеса — нужна крыша. Какой-то политик и/или чиновник обязательно «позаботится» о таком бизнесе. Те узбеки, кто не находит себе работу, уезжают в миграцию.
Для высокообразованной узбекской молодежи, естественно, наиболее выгодной площадкой является сектор НПО. Там они находят своим талантам и амбициям достойное место.
Уроки сближения
После конфликта очень тяжело было преодолеть недоверие, вражду и неприязнь между двумя этносами. Однако с течением времени ситуация изменилась в лучшую сторону, так как нашлись методы смягчения последствий конфликта и сближения. Власти страны, несмотря на нехватку ресурсов и навыков, хорошо справились с работой. Невольно и неосознанно они следовали принципу советского и российского ученого Сергея Капицы: «Руководить — это значит не мешать хорошим людям работать».
Государственная политика по межэтническим отношениям создала условия для работы НПО, международных организаций и молодежных платформ. Хорошая финансовая подпитка, гибкость и богатая фантазия молодежи позволяли вести многостороннюю деятельность по сближению и примирению обеих сторон и создали условия для общения на равных.
Вред от противостояния был оценен и обеим сторонам посодействовали в сотрудничестве и нахождении способов мирного проживания. Построив дома для пострадавших на средства международных банков развития, власти смешанно расселили узбеков и кыргызов во избежание изоляции. В сфере торговли и сельского хозяйства люди сами в процесс общения создали общие сети, где фермеры и торговцы сообща договариваются о ценах на продукцию.
Переосмыслив горький опыт, узбеки пожертвовали своей национальной идентичностью. В публичном пространстве они разговаривают на кыргызском языке, чего раньше они делали меньше всего. Некоторые узбекские школы перешли добровольно на кыргызский язык. Они посчитали этот шаг практичным, поскольку высшее образование не дается на узбекском языке. Тем более, учебники на узбекском языке на кириллице издаются малыми тиражами, а Узбекистан их не поставляет из-за текстов на латинице. Те, кто не особо желает учить кыргызский язык, учат русский и готовятся к миграции. Международные организации ввели многоязычное образование в школах: на кыргызском, узбекском и русском или английском. Оно помогает молодежи определить свою идентичность и найти свое место в обществе. Многоязычное образование учитывает этнический фактор и родной язык, но помогает преодолению изоляции и интеграции в более крупное сообщество.
Ислам также внёс свой вклад в примирение. Благодаря работе разных благотворительных фондов, исламских религиозных деятелей и учебных заведений и движения «Таблиг-и Джамаат» кыргызы и узбеки лучше узнали об исламской этике и этикете. Сеть «Таблиг-и джамаат» использовалась еще 14 июня 2010 года, когда вооружённая группа кыргызов (20 тысяч человек) планировала наступление на село Сузак, населенный узбеками районный центр в Джалал-Абадской области. Тогда во избежание столкновения местные власти решили направить туда группу мусульман, чтобы они договорились с узбеками о сложении оружия. В это время наступавшую толпу сдерживал уже упомянутый националист Камчыбек Ташиев с личной вооруженной группой. Никто не хотел еще большей крови, ведь и так её было много пролито за два предыдущих дня в Оше. Он обещал, что он пустит отряд к узбекам только через свой труп. В это время с узбекской стороны к сложению оружия агитировали члены запрещенной партии «Хизб ут-Тахрир». Село Сузак считается местом их плотной концентрации. Кровопролития удалось избежать!
Сейчас практикующим верующим не нравятся разговоры о национальностях и дискриминации, так как они хорошо осведомлены о хадисах, осуждающих национализм. У этой практики есть результат: российские социологи, побывавшие в Кыргызстане, отмечают, что узбеки четко выражают свою мусульманскую идентичность.
Узбекистан тоже помог улучшению ситуации. После смерти президента Ислама Каримова нынешний глава государства Шавкат Мирзиёев смягчил политику в отношении Кыргызстана и обещал урегулировать вопрос границ. Стороны обменялись правительственными делегациями и оттепель в отношениях была радушно принята с обеих сторон. Культурные деятели обеих стран начинают творческое сотрудничество и на посещение узбекской делегации певцов и артистов жители юга смотрят без осуждения.
Кыргызские националисты существуют, и они дискриминируют узбеков в основном в социальных сетях, но их мнение находится на периферии общественного сознания. В повседневной жизни они себя не проявляют. Среди узбеков тоже есть националисты, но их мнение порицается и игнорируется, а в обществе их не видно.
Дискриминация узбеков заметна при их соприкосновении с правоохранительными органами по двум причинам: 1) наличие политической подоплеки в уголовных делах (экстремизм, терроризм, участие в беспорядках на юге в 2010 году и т. д.) и 2) наличие у судей и силовиков своих корпоративных интересов по отношению к узбекам. С такой же высокой степенью вероятности их жертвами могут стать представители и других национальностей, если у них нет денег и влиятельных родственников.
Итак, межэтнический мир на юге Кыргызстана не абсолютно прочен, но нет оснований считать, что он хрупок. Население понимает, что они могут стать жертвой политических игр, если кому-то межэтнические конфликты будут выгодными. Поэтому национализм постепенно теряет свой драйв на юге.
Кыргызстан — это уникальная страна. Парламентская модель правления оказалась возможной в регионе, где авторитаризм цветет пышным цветом и о свободе можно говорить на кухне или молчать. Кроме того, по уровню накала политических страстей и по уровню сложности политических игр и интриг Кыргызстан даст фору любой центрально-азиатской стране, и проявляет он это, несмотря на то, что для кого-то он остров смуты и хаоса, а для кого-то — чёрная дыра.
РЕДАКЦИЯ