В годы, предшествовавшие началу Первой мировой войны в 1914 г., на недавно завоеванных в Центральной Азии землях Российской империи непрерывно шли восстания и мятежи покоренных народов, которые жестоко подавлялись царскими войсками. Начатое вслед за завоеванием массовое переселение в Туркестан жителей европейских частей империи сопровождались массовым отнятием земель у местного населения. Все азиатские земли были объявлены собственностью русской короны, а верховные местные структуры власти отменены или вошли в колониальную администрацию на созависимых отношениях.
Особо пострадало от переселенческой политики царизма кочевое население — туркмены, кыргызы, казахи, которых изгоняли из родных мест, лишали пастбищ для выпаса скота и заставляли либо переходить к оседлости, либо вытесняли в труднодоступные для нормальной жизнедеятельности высокогорные, солончаковые или пустынные участки, непригодные для ведения земледелия. Многие вынуждены были и вовсе покидать родину и переселяться на земли соседних государств. В ходе русского завоевания Центральной Азии с последующей колонизацией Родину вынуждены были покинуть сотни тысяч среднеазиатов.
Такова была обстановка в Туркестане накануне Первой мировой войны. Но помимо России на территории в Центральной Азии претендовали также и другие сильные европейские и азиатские державы. На всем Востоке в XIX и особенно в начале XX века развернулось острое геополитическое соперничество между двумя крупными и расширявшимися на юго-восток и Центральную Азию европейскими империями — Российской и Британской, чьи геополитические интересы пришли в прямое военное столкновение в Афганистане и Персии, где номинально правили местные династии.
При этом кайзеровская Германия и её стратегический военно-политический союзник на Востоке — Османская Турция, предпринимали постоянные попытки вмешательства в их соперничество, оказывая определенное влияние на правителей Туркестана, Персии, Афганистана и мусульманских клериков Китая.
Такие действия с особой силой проявились в годы Первой мировой войны, когда Османская империя пыталась оказывать поддержку протестным антиколониальные движениям на территории Российкой империи, заселенной тюркскими мусульманскими народами в Урало- Поволжье, в Туркестане, на Кавказе и Крыму.
Этот огромный по протяженности «зеленый мусульманский пояс», протянувшийся вдоль южных границ Российской империи, был обозначен немецкими геополитиками особо — как «подбрюшье России»(Speckgürtel- дословно-авт.) Этот термин неслучайно снова прочно вошел в политический лексикон после распада СССР с лёгкой руки советского и русского писателя-диссидента Александра Солженицына.
Попытки дестабилизации империалистической царской России на мусульманском Востоке, предпринимавшиеся другими европейскими державами-соперницами и Османской Турцией, находили определенный отклик и встречное движение со стороны клерикально-просветительских кругов тюркскоязычных и персоязычных народов империи, которые пытались восстановить свой утраченный политический суверенитет.
Антирусское антиколониальное восстание в Русском Туркестане 1916 г. потрясло всю Российскую империю до основания и стало знаменательным событием в ходе Первой мировой войны. Оно заставило царское правительство снять значительные части регулярной действующей армии и казачьи полки с западного и кавказского фронтов и перебросить их на подавление сил восставших в глубь Азии.
Официальной датой начала восстания считается 25 июня 1916 г., когда вышло высочайшее повеление императора Николая II о призыве на тыловые работы мусульман в Туркестане и Степном крае. Как известно, восстание началось в Ферганской долине среди городского населения, а затем быстро перекинулось в области, заселенные кочевыми народами — кыргызами и казахами.
Этому восстанию предшествовало другое восстание кочевников, начатое туркменами-йомудами еще в феврале того же года в Хивинском ханстве. Оно было коротким и было жестоко подавлено русскими войсками.
Одной из политических площадок для контактов между оппозиционно настроенными тюрками-мусульманами России с Османской Турцией, Германией, Австро-Венгрией, Болгарией выступил «Комитет в защиту прав мусульманских тюрко-татарских народов России». Он был создан в Стамбуле в 1915 г. в самый разгар Первой мировой войны.
Архивное дело#170323_2
В фондах Политического архива МИДа Германии в Берлине содержится целый блок документов, посвященных деятельности этого Комитета, его делегатов. Так, в докладной записке, датируемой 17 декабря 1915 г., впервые сообщается о «Комитете в защиту прав магометанских тюрко-татарских народов России», представленном в лице господ Юсуфа Оглы Акчура (Jussuf Olu Aktschura), Али Хуссеинзаде (Professor Dr. Ali Hüsseinsade), Мехмеда Челебизаде (Prof. Mehemed Cselebisade), Мукима Эддина Беджана (Mukim Eddin Bejdschan). Они представились делегатами Комитета и выступали от лица мусульманских народов Российской империи. В немецком документе говорится, что эти люди провели в Будапеште «массированную пропагандистскую работу, чем пробудили живой интерес к «туранскому вопросу» в европейских политических кругах, которые до этого мало что знали о народах мусульманской части России и их проблемах и чаяниях. Делегаты посетили Софию, Будапешт, Вену и Берлин, то есть столицы стран военного-политического блока, воевавшего против России, Франции и Великобритании (страны Антанты) в Первой мировой войне.
Во всех столицах они провели интенсивные переговоры и встречи в самых высших политических кругах, встречались с учеными-востоковедами, а также посетили военный лагерь в Германии, где содержались российские военнопленные мусульмане. Всю поездку делегация находилась в тесном контакте с представителями турецкого дипломатического корпуса. Как было отмечено в архивных документах, делегаты повсюду встречали самый теплый прием и находили живый отклик своим политическим заявлениям.
Главным программным документом Комитета был Меморандум, в котором были изложены политические цели, ключевыми из которых было восстановление территориальной целостности и суверенитета тюркских мусульманских народов в Сибири, в Средней Азии, на Кавказе и в Крыму, утраченных в результате российского завоевания.
И об объявлении зоны Волго-Каспия нейтральной для международного судоходства, что было чрезвычайно важно для налаживания прямых торгово-экономических связей этих регионов с Османской империей и странами Европы. Итак, экономической целью провозглашалось открытие длинного водного коридора для торгово-экономических контактов между восстановленными в своем суверенитете мусульманскими тюркскими государствами с Европой, минуя посредничество России.
Культурная платформа Меморандума подразумевала свободное развитие родного языка и культуры тюркских народов, которые на тот момент испытывали на себе жёсткую политику русификации и ассимиляции со стороны правительства Российской империи.
По мнению Комитета, всё вышеперечисленное было возможным после победы в войне над царской Российской империей и её последующего неизбежного территориального распада. Что же касается судеб русских владений в Туркестане, то некоторыми германскими кругами даже допускалось включении всего или части Туркестана в непосредственную зону влияния Османской империи.
Ниже в статье я бы хотела более подробно остановиться на раскрытии некоторых пунктов политической программы Комитета, их анализе и интерпретации со стороны немецких экспертов, которые были включены в особую комиссию по изучению Меморандума.
Касательно демографической ситуации в Российской империи к началу Первой мировой войны в тексте Меморандума сообщалось, что Россия насчитывала почти 200 млн населения, которое нельзя было представлять как единое целое. Юсуф Акчура, председатель Комитета и глава делегации, в своих выступлениях сообщал, что «на самом деле финны, поляки, евреи, украинцы прилагают усилия, чтобы доказать, что не все 200 млн людей в империи проявляют лояльность к русским-московитам».
И что среди населения империи насчитывалось, как минимум, 20 млн мусульман из числа турков и татар, проживавших в восточных и юго-восточных регионах страны.
По его убеждению, они принадлежали к одной нации и исповедовали одну религию Ислам. При этом Ю.Акчура заметил, что на Западе, в Европе некоторые из мусульманских народов России рассматривались лишь в этнографическом аспекте и не более того. И поэтому Комитет хотел бы предложить западному миру «правильное представление об этих народах, и тем самым надеясь заручиться дружбой и симпатией со стороны гуманного и цивилизованного мира».
И одновременно с этим он прямо говорил о политической стороне вопроса, связанного с прогрессивным развитием мусульманских тюркских народов Российской империи, «их усилением, что одновременно могло быть также связано с ослаблением России, что отвечало бы интересам союзников… великого османского брата», — заявлял Ю.Акчура.
Однако, немецкую сторону интересовала собственная информация о народонаселении Российской империи. При этом она опирались на данные Демографического исследования, проведенного Венгерским этнографическим обществом накануне войны. Там была озвучена цифра 23 млн тюркского населения, проживавшего в Российской империи, включая кавказских тюрков. Сами немцы различали среди тюркского населения империи следующие группы: северных тюрков, кыргыз-казахов (кыргызов и казахов — прим.авт.), туркестанцев, туркмен, кавказских тюрков и крымских тюрков.
К северным тюркам они относили население, проживающее в бассейне рек Волга (Итиль), Кама и Ока, а также склоны Уральских гор. Они носили различные (само)названия, такие как татар, башкир, мишарь, чептарь со схожими языком, обычаями, образом жизни и религиозными воззрениями. Как писали немецкие востоковеды, эти тюркские народы выделяли из своей среды и отправляли в разные концы империи торговцев и колонистов. Общая численность северных тюрков, по немецким данным, насчитывала 7 млн человек.
По этим же данным этническая группа кыргыз-казахов к 1916 г. насчитывала не менее 6 млн человек. (Для сравнения в настоящее время численность кыргызов в пределах Кыргызстана официально насчитывает около 6,5 млн человек-авт.)
Туркестанцы, то есть смешанное оседло-земледельческое население части Русского Туркестана и частично независимых ханств Бухары и Хивы, составляли в начале XX века около 6 млн человек. Туркмены были выделены в отдельную группу с территорией проживания между Каспийским морем, рекой Амударьей и Персидским государством и составляло около 1 млн человек.
Тюрки Кавказа, выделенные также в самостоятельную группу, проживали на юго-востоке Кавказских гор и составляли большинство населения кавказского региона с числом около 3 млн человек.
Последней группой тюрков мусульман Российской империи были крымские татары, насчитывавшие немногим менее 500 тысяч человек.
И делался вывод, что по сравнению с другими этническими группами Российского государства тюркское население в оседло-земледельческой зоне Туркестана, а также на землях кочевых кыргызов, казахов и туркмен и на части территории Кавказа составляли численное большинство.
Северные тюрки составили абсолютное большинство в Уфимской губернии и некоторых районах Казанской губернии. Немецкие аналитики отмечали, что характерной чертой тюрко-татарского населения России была традиция рано обзаводиться семьей. Ими было замечено, что большое количество детей особенно широко распространено среди кыргызов, казахов, туркмен и сельского населения северных тюрков. Кроме того, было сказано, что среди казахов, кыргызов, туркмен и туркестанцев нередко можно было встретить полигамные семьи. Это объяснялось тем, что «алкоголизм и распущенность запрещены исламской религией, и тем самым болезни, вызываемые таким поведением, встречаются гораздо реже, чем среди русских.»
Но «… однако соблюдение гигиенических условий не сильно отличается от тех, что у русских. Хотя у них (тюрко-татар — авт.) материальная и духовная жизнь впоследствие определенных нормативных предписаний оценивается выше, чем у русских. Из этого проистекает то, что здоровье и мораль у тюрков находится в лучшем состоянии», — писали немецкие эксперты.
Общее количество рождаемости, браков, разводов и смертей среди тюрских народов невозможно было установить, поскольку в особых регистрах, заведенных властями, мусульманское население не разделялось по группам. И потому, отмечали немецкие аналитики, не представлялось возможным дать более или менее точные сведения о росте численности тюрского населения. Так, только в Оренбургским муфтияте начиная с 1885 г. велась статистика численности священнослужителей, из чего следовало, что в этом округе численность населения возросла. Они отмечали, что демографические показатели упали только у одной тюрской группы — литовских татар, проживавших в европейской части империи в районах Вильно, Минска и Смоленска.
Литовские татары в прошлом (эпоха Золотой Орды — прим. авт.) откололись от основого массива тюркского народа и с течением времени подверглись ассимиляции со стороны русских, что и послужило причиной падения их численности. Литовские татары начали постепенно терять свои «цивилизационные особенности и язык», начиная ещё с эпохи литовских княжеств. Последним они утеряли свои религиозные отличия, благодаря которым они выделялись от окружавшего населения, и позже были практически полностью ассимилированы русскими.
В аналитической записке также отмечалось, что в последние столетия русские оказывали давление на политическую и экономическую сферы жизнедеятельности тюркских народов, но в XIX веке им так и не удалось ассимилировать татарское население, за исключением вышеупомянутых литовских татар.
Анализируя социальную структуру населения, немецкие аналитики отмечали, что они не принадлежали к одному социальному классу: «…Они делятся на несколько социальных классов. Но и эти социальные группы не везде однородны. К примеру, аристократическая группа у казанских татар немногочисленна. У мишар, чептарей и башкир она более многочисленна. Среди всех социальных групп выделяются городские торговцы и ремесленники, а также крестьянские хозяйства. Они самые многочисленные.
В таких крупных городских центрах как Уфа, Оренбург, Казань выделился свой слой аристократии. Основу богатства городской аристократии составляла торговая деятельность. И она соревнуется по степени своего влияния и богатства со старой земледельческой аристократией. Среди мишарей и башкир сохранилась аристократическая группа, возникшая еще в старые времена, которая была официально выделена в империи в качестве благородного сословия. Среди них назывались некоторые наиболее известные аристократические фамилии — Тамбофли, Пекчура, Танкачи, Касымли, Девлетгельди, которые до сих пор носят титул князей»,- сообщается в архивных документах.
Говоря о социальных группах среди кыргызов, казахов, туркмен и туркестанцев, немцами была выделена общественная иерархия, где самую высшую социальную группу составляла так называемая «золотая кость», которая вела свое происхождение от ханов-правителей. В Туркестане благородное сословие называли «ак-сёёк», а народ — «кара-сёёк» («белая кость» и «черная кость» — авт.)
У кавказских тюрков немцами было отмечено, что у них все еще сохранились потомки хана Бакинского и Гянджи, на Кавказе аристократию назвали «бек». Что же касается потомства крымских татар хана Гиреев, то они проживали частично на Кавказе, частично в Турции. В Крыму знатное сословие составляли «мирзы». В Туркестане и на Кавказе помимо земельной аристократии выделяли средний класс, состоявший из крестьян и скотоводов, а в городах Бухара, Самарканд, Коканд, Баку и Пяндж проживало довольно зажиточное торгово-ремесленное население.
Наиболее зажиточным средним классом из всех тюрко-татарских народов считалось городское население Баку. К концу XIX века их общее состояние оценивалось в 10 млн рублей. К их числу относились также представители духовенства и интеллигенция. Эта группа, по мнению немецких востоковедов, тем не менее, не представляла из себя особого социального класса, но была сформирована из людей, представлявших все классы общества. Это были имамы, работавшие в мечетях, ахунды — знатоки исламской теологии, ишаны, учителя школ и медресе, профессора высших учебных заведений, доктора-медики, адвокаты, государственные чиновники, писатели, журналисты, политики.
Анализируя социальные классы тюркских народов Российской империи, немецкие эксперты выделили в особый класс рабочих людей, занятых на больших предприятиях. В большинстве городов проживали торговцы, меньшую часть горожан составляли частные предприниматели. Они писали, что определенняя часть современного городского населения выделилась из сельской местности и благородного сословия, в дальнейшем превратившегося в предпринимателей-промышленников.
Тюрко-татары, занимавшиеся промышленным производством, проживали в губерниях вокруг Симбирска, Саратова, Казани, Баку, Оренбурга и в Туркестане. В Симбирской и Саратовской губерниях насчитывалось от 8 до 10 современных ткацких предприятий с числом 2500 рабочих в больших и около 200 рабочих в малых предприятиях.
В Казани существовали предприятия, производившие мыло-моющую продукцию, кожевенные изделия, обувь. В Баку работала большая хлопкоперерабатывающая фабрика. В различных частях империи тюркам принадлежали примерно 20 больших паровых мельниц. В Туркестане они владели несколькими крупными хлопкоочистительными предприятиями. В Уральских горах выходцы из тюркских народов владели золотыми и платиновыми плавильными цехами.
Немцы отмечали, что русское правительство хорошо осознавало, что промышленная власть было влиятельнейшим средством для поддержания достойного существования для тюрко-татарского населения. И поэтому русские власти принуждали мусульман платить высокие налоги, но при этом не выделяли никаких финансовых средств на их духовное и интеллектуальное развитие. На удовлетворение же своих духовных и интеллектуальных потребностей тюрки-татары вынуждены были платить из собственного кармана. Таким образом, они выплачивали в российскую казну двойной налог.
Немцы также отмечали, что помимо вышеуказанного, царское правительство запрещало северным и кавказским тюркам приобретать земельные владения, которые были выгодны в экономическом отношении и располагались на землях туркестанцев, кыргызов и туркмен. Власти даже запретили им заниматься торговлей в Туркестане на временной основе, включая занятия мелкой торговлей.
В целом же в началу XX века был отмечен сильный прирост населения среди казанских татар. Именно эта группа тюрков составляла колонистов-переселенцев в различные части империи и показала себя удачливой переселенческой группой. Казанские татары создали в европейских российских городах свои торговые колонии.
Говоря о политике, проводимой империей в Туркестане, они пришли к выводу, что русское правительство изыскивало различные неправовые нормы для того, чтобы казанские и кавказские тюрки не получали разрешения селиться среди кыргызов, казахов, туркмен и туркестанцев. При этом царское правительство отправляло ежегодно около 10 тысяч человек из числа православных русских подданых во все стороны империи и принуждало туземное население отдавать русским колонистам свои земли безо всякой денежной компенсации. При этом они отмечали, что русские крестьяне были гораздо более отсталыми, чем туркестанские земледельцы.
И только небольшому числу русских переселенцев удавалось обосноваться в Туркестане. На землях же кыргыз-казахов русским колонистам удалось закрепиться лучше, чем среди туркестанцев. По их мнению, кыргыз-казахи еще не осознавали всю опасность своего положения, проистекавшего из массового заселения русскими колонистами их земель, в то время как оседлые туркестанцы это хорошо осознавали. Но, несмотря на все усилия русского правительства, предпринятые для сдерживание их развития, тюрко-татарские народы демонстрировали большой прогресс в своем развитии, заключили немецкие аналитики.
Так, во второй половине XIX века среди тюрко-татарского населения развилось и распространилось замечательное интеллектуальное движение, зародившееся в кругу теологов в исламских медресе, отмечали немецкие ученые (речь идет о джадидах-реформаторах — прим. авт.). Позже это движение впитало в себя новых приверженцев, широко распространяясь по стране благодаря сторонникам внедрения западного образования. Социальную базу этого движения составили представители среднего класса.
В аналитической записке отмечалось, что школы и медресе российских татар не особо отличались от таковых в других мусульманских землях империи. За исключением знаменитых школ в Бухаре, Самарканде и Туркестане татарские школы в бассейне реки Волги стали для кыргызов и туркмен центрами, где можно было получить высшее образование. Казань и ее окрестности превратились в образовательный центр для всех северных тюрков. В ней расположились большие и ставшие широко известными школы-медресе. Средние школы были также открыты в сельских районах вокруг Казани в деревнях Мечкере и Кашкар.
Медресе, расположенные в Трансоксании (древние населенные оазисы в бассейнах рек Амударья и Сырдарья — авт.) послужили образцами для новых медресе в Казани. Мусульманские мальчики получали образование в стенах медресе и обычных школах, а девочки обучались у жен учителей, имамов или профессоров. Занятия для девочек проходили в их собственных домах или же в домах учительницы. В школах преподавалось чтение Корана, письмо и родной язык, а также немного арифметики. В медресе мальчиков и юношей обучали арабскому языку, логике, келяму (спекулятивной логике), религиозному праву и немного персидскому языку. Девочки получали лишь часть той программы, которую проходили в школах и медресе мальчики.
В архивных документах говорится, что в последней четверти XIX века в Казанской губернии число образованных крестьян из тюрков-татар превышало число грамотных русских крестьян. В 1895 г. был создан музей в Казани и в его стенах были обнаружены статистические документы, доказывавшие превосходство в численности граммотных крестьян-тюрков-мусульман над русскими православными крестьянами.
Таким образом, мусульманские тюрко-язычные народы Российской империи к началу XX века в основной своей массе за исключением литовских татар сохранили свою национальную идентичность, религию, традиции, язык, письменные и устные навыки ретрансляции своего богатого наследия и продолжали их развивать, следуя требованиям времени.
Как отмечали лидеры «Комитета в защиту прав мусульманских тюрко-татарских народов России», русификаторская и ассимиляторская государственная политика, проводимая царизмом в отношении покоренных народов, ставила под угрозу сохранение и развитие их самобытной культуры. И политические требования Комитета о воссоздании утраченных суверенитетов мусульманских народов империи в Сибири, в Туркестане, на Кавказе и в Крыму должны были остановить эту опасную политику и открыть дорогу дальнейшему самостоятельному культурному и экономическому развитию мусульманских тюркских народов, что было возможным, на их взгляд, после поражения Российской империи в Первой мировой войне.
ЧЫНАРА ИСРАИЛОВА-ХАРЬЕХУЗЕН